У старшины дела также шли неплохо. Сообразив, что первый танк попал в засаду, танкисты второго дали задний ход, чтоб вернуться на полянку, но задней скорости танку явно не хватало. Так что Охрименко даже на своих кривых кавалерийских ногах без труда догнал железную махину.

Сидя на броне, лейтенант увидел, как поворачивается башня, и ствол пулемета плавно выбегает навстречу старшине. Лейтенант вскочил, чуть не упав поскользнувшись.

— Старшина! Ложись!

Старшина и сам сообразил. Ловко работая локтями и перекатываясь, старшина перебрался за дерево и там, невидимый башенному стрелку, догнал танк. Солдату умевшему вскочить на несущуюся галопом лошадь не трудно было бы запрыгнуть на броню, но старшина поступил иначе… Жаркое лезвие нового оружия обрушилось на убегающую гусеницу. От этого удара расколовшийся трак отбросило в сторону и под жалобный рев двигателя гусеница разматываясь, разлеглась по траве. Уже не в силах двигаться по прямой танк крутанулся на месте, но старшина отпрыгнул от него как от брыкливой лошади и не торопясь уже — никуда теперь железка с места этого не сдвинется — рубанул по второй бесконечной железной ленте. Та мгновенно разлетелась на траки.

Башенный пулемет выдал длинную очередь. Стрелок уже стрелял явно от изумления, и попасть ни в кого не мог. Но старшине эта самодеятельность не понравилось, и, опершись на обломок передней звездочки, раскаленной до вишневого цвета, он вскочил на броню и в один удар обрубил ствол. Пулемет поперхнулся и смолк. На всякий случай Охрименко отрубил ствол второму пулемету. Наклонившись к люку, словно от этого там могли лучше слышать, он крикнул.

— Эй, вы, сардины марокканские! Сами вылезете или прикажете вас из вашей банки выковыривать?

В наступившей тишине стало слышно, как где-то стучит тракторный двигатель. Лейтенант довольно кивнул. Помощь пришла быстрее, чем он рассчитывал. Первый танк доедет сам, а второй утянут трактором.

Он слез со своего трофея и подошел поближе ко второму танку.

Старшина знаком показал, что хочет сделать, и лейтенант кивнул. Все равно танк уже никуда не годился, а особистам хватит и одного.

Охрименко осторожно, чтоб не поранить никого, и не убить, медленно погрузил «лезвие» в броневую сталь. Металл задымил, потек тяжелыми каплями. Внутри кто-то вскрикнул. Не от боли, а скорее от удивления. Медленным круговым движением пограничник обвел вокруг танкового люка полную окружность. Резко, не давая расплавленному металлу застыть, ударил кулаком. Круг с неровными краями провалился вниз и там кто-то заорал. Обжегся, наверное…

Старшина заглянул. Снизу на него глядели две пары круглых от смешанного с ужасом изумления глаза.

Пограничник подмигнул лейтенанту и в голос заорал.

— Вылезайте, гады, пока я ваше железо вместе с вами на стружку не перевел… Сами видите теперь все равно хуже уже не будет.

Глава 12

Премьер министр Великобритании мистер Джеймс Рамсей Макдональд переводил взгляд с одного лица на другое, ища в выражении лиц поддержку своим мыслям. Безусловно, Британия — одна из победительниц недавней Войны — сегодня была сильна, но времена менялись так быстро, ветер перемен с такой силой свистел в ушах, что невольно в душу закрадывалось сомнение — верен ли курс, хватит ли этих сил на самое ближайшее время?

Он смотрел на коллег и слушая военного министра кивал, реагируя на ритуальные фразы: «британская гордость», «интересы короны», но при этом что-то внутри него нашептывало — времена изменились. Что-то выдало его и министр остановился. Ощутив паузу, мистер Макдональд поднял голову. За столом сидели люди, к мнению которых он не мог не прислушиваться. Те, у кого кроме ума, за спиной имелись еще и сила и власть и политическая воля.

— Продолжайте, прошу вас, господин министр.

Военный министр продолжил:

— С одной стороны нам легче, чем американцам, с другой — неизмеримо сложнее. За океаном правительство САСШ дистанцировалось от мистера Вандербильта. По существу он сражается против большевиков как частное лицо с горсткой своих сторонников.

— Если не случится чуда, его проигрыш неизбежен, — подал голос мистер Черчилль.

— Однако это развязывает руки Сенату и Президенту, — кивнув, продолжил Военный министр. — Они — страна. Мистер Вандербильт — частное лицо, которого никто не поймал на чем-то предосудительном.

— Президент близорук. Он не видит что происходит! — Черчиллю хотелось курить, он злился, но не давал воли своей слабости. — А красные наверняка в курсе отношения правительства САСШ к деятельности мистера Вандербильта..

— Возможно. Но если у Президента близорукость, то мистер Вандербильт дальнозорок. — заметил Военный министр. — Он видит то, чего еще нет.

— Но будет.

— Обязательно ли?

Адмирал Тови и Военный министр смотрели друг на друга с вызовом.

— Господа! Господа! Не время для споров!

Когда все несколько улеглось мистер Макдональд спросил ни к кому не обращаясь.

— Близорукость, дальнозоркость… А есть ли в современной политике люди с нормальным зрением?

— Если мы не хотим гибели Британии, то мы должны стать ими! — Не вынеся искушения, Черчилль достал сигару, повертел её в руках, понюхал и снова сунул в карман. — Британия на краю пропасти! Мы уже отказались от золотого стандарта. Вам этого мало? Вам нужны иные признаки краха? Поговорите с банкирами, с руководителями наших финансов. Для нашей экономики это, конечно еще не похороны, но примерка савана — наверняка.

Его поддержал адмирал.

— Усиление СССР и их новые возможности…

Он ткнул пальцем вверх, намекая на советскую технику над их головами.

— … не оставляет нам иного выхода как принять брошенный вызов. Большевики постепенно добиваются своего, и если мы не становим поток золота с Луны, то это кончится так, как предсказывает мистер Вандербильт, а вовсе не так, как рассчитывает президент САСШ.

На это никто не возразил.

— Американское правительство рассчитывает отсидеться за океаном — это их главная ошибка, из которой проистекает все остальное.

В голосе адмирала нашлось столько едкого сарказма, что Премьер усмехнулся.

— Они хотят наблюдать конец Европейской цивилизации с галерки, но большевики заставят их принять в этом непосредственное участие. И очень скоро пересадят в первый ряд!

— Что конкретно вы предлагаете, адмирал? Выбить большевиков с Луны? У Британии нет времени развивать свою космическую программу! Тем более, как показывает жизнь, мистер Вандербильт не преуспел на этом поприще.

— Не сбрасывайте его со счетов, — покачал головой моряк. — Это один из немногих наших союзников. Французы и итальянцы — не в счет. Я уж не говорю о немцах. А он — боец, какими не разбрасываются. А на счет предложения… Вопрос стоит так: в одиночку или вместе с союзниками, но мы должны остановить поток золота.

— Этого будет достаточно?

— На первых парах да, но потом мы должны будем нанести большевикам военное поражение.

— У нас есть возможности для этого?

— Разумеется.

— Но золотой запас Британии… — начал министр финансов. — Его нельзя пополнять бомбами… Для борьбы с Советами могут быть использованы иные, экономические методы. И золото в этом случае…

— Золото, золото… Что вы уперлись в него? — резко осадил его адмирал. — Сейчас оно для нас не благо, а зло… Сегодня это оружие, которым большевики хотят нас уничтожить, углубляя кризис. Но у нас есть возможности для нанесения ответного удара иным оружием!

Адмирал Тови улыбался, а за блуждающей улыбкой по губам улыбкой таился план.

— Перестаньте хоть на минуту быть бухгалтером! Снимите свои нарукавники! Отложите счеты! Цель большевиков теперь очевидна для всех — они хотят обрушить экономику свободного мира и за волной экономического хаоса пустить волну хаоса политического! Мы должны им ответить той же монетой!

— Если вы об интервенции… — спокойно перебил его министр финансов.