– Как я мог подумать такое! – воскликнул он. – Моя мать так меня любит. Она столько сделала для меня, а я? Какой я негодяй!

И он тут же снова застонал от боли, которая вернулась. Вернулась неожиданно, и к ней прибавилась еще одна боль, еще более резкая и сильная. Мальчик закричал, потому что не в силах был больше сдерживать, и упал на пол, глядя испуганными глазами на кольцо.

Это оно причинило ему новую, никогда доселе не испытываемую страшную боль, по сравнению с которой, старая просто ничего не стоила. Оно сжало как в тисках его палец и обожгло его раскаленным металлом. Слезы полились из глаз мальчика, и он стал кататься по полу, пытаясь унять боль.

– Я больше не буду! – как маленький он вдруг обратился к кольцу, разговаривая с ним словно с живым. Он очень быстро сообразил, что это оно его наказало за раскаяние. За раскаяние в черных мыслях. – Я больше не буду, только не делай мне больше так больно! Прошу тебя!

И боль тут же прошла. Кольцо мгновенно остыло. Лаутар посмотрел на палец. Он был уверен, что на нем страшные ожоги, но не было не единой царапины. Принц захотел сорвать проклятое кольцо с пальца и выкинуть его. Но оно не снималось. Как влитое сидело оно на пальце и усмехаясь смотрело на Лаутара. Да-да! Именно смотрело, хотя у него не было ни глаз ни лица. Несчастный принц смотрел на него и уже не плакал. Слезы кончились. осталась только невероятная злоба ко всему на свете. Она копилась в его глазах и они пылали ее черным блеском.

Из-за черной бархатной портьеры за сыном наблюдала королева Анкуста. Она следила за каждым его движение, за каждым взглядом и словом. Когда Лаутар все-таки заснул, она скрылась за потайной дверью, в которую сюда вошла и отправилась в свою сокровищницу. У нее еще было не мало дел.

Ни одного факела не горело в коридорах дворца. Только лунные лучики приникали в него через узкие окна. Молча пялили в темноту глаза стражники, когда мимо них шла Анкуста, грозная и величественная как сама смерть. Больше всего на свете в эту минуту они не хотели встретиться с ней взглядом. Королева хоть и была первой красавицей в стране, но от ее взгляда кровь стыла в жилах у тех, кто встречался с ним. А среди ночи от него можно запросто умереть от разрыва сердца. Такие случаи были. Один раз стражник заснул на посту и попался на глаза королеве. Она разбудила его и заставила смотреть себе в глаза. До тех пор она это делала, пока бедняга не умер. И все считали, что он еще легко отделался.

Анкуста прошла в сокровищницу и бросилась к портрету Душегуба.

– Лаутар почти готов, мой господин, – заговорила она. – Что-то в нем очень сопротивляется. Очень сильно сопротивляется. Но это уже ничего не значит. Кольцо овладело им. А сейчас мне нужна твоя сила, чтобы справиться с моим самым главным врагом.

Безмолвно взирал на нее с портрета Душегуб.

Анкуста принялась ворожить. Она достала из самого темного угла большую корзину с крышкой, открыла ее и стала кидать в нее огромных лягушек и жаб. Те громко квакали, когда падали в корзину, а та стала сильно трястись и раскачиваться.

– Кушайте мои маленькие, кушайте мои рыбоньки, – стала приговаривать Анкуста. – Уж сколько дней я вас пестую, как самые любящие матери не пустуют своих детей.

Далее она стала читать заклинания. Длинные непонятные слова, от которых воздух в сокровищнице стал ледяным и заходил ходуном, громким голосом напевала она. И вот из корзины одна за другой стали выползать маленькие черные змейки. Их становилось все больше и больше, и вот уже несколько сотен их ползали около ее ног и грозно шипели. Колдунья махала перед ними платком, и они поднимались и нюхали его как собаки, которым велено взять след. Когда-то этот платок она украла у человека, которого боялась и ненавидела, но использовать его не успела, потому что скрылась в изгнании. Она ждала триста лет, и вот теперь время для колдовства пришло. Пора было рассчитаться за свое давнее поражение. Змеи все понюхали платок и ползали перед ней и скручивались в клубки от нетерпения.

– А теперь мои милые, ползите и найдите моего врага! – закричала Анкуста. – Изведите его! Убейте его! Не сможете убить, лишите сил. Вперед!

Она достала из-под широкого платья осколок большого зеркала и поставила его стоймя на пол.

– Сюда! Ползите сюда и вы найдете дорогу! – колдунья стала тыкать пальцем в поверхность зеркала. Змеи словно поняли ее и поползли всей массой к стеклу.

В зеркале вдруг появилось лицо с белой кудрявой бородой. Оно испуганно смотрело на змей и словно пыталось что-то сказать.

– Уходи прочь, зеркальный гном! – закричала на него Анкуста. – Ты нам не помешаешь! Убейте его!

Змеи кинулись к зеркалу и одна за другой стали вползать в него, быстро, словно ныряли в воду. Зеркальный гном испуганно посмотрел на них и исчез.

Анкуста торжествующе засмеялась.

Глава десятая

ВО ДВОРЦЕ

В конце пятого дня, Ариан увидел показавшиеся впереди стены Блэкдрита. Он никогда не видел таких высоких крепостных стен. Хотя, по правде говоря, он их совсем мало видел в своей жизни. Но Блэкдрит поражал воображение каждого, кто его видел. Слишком мрачное и тревожное впечатление он навевал. Он больше напоминал исполинскую крепость, чем город. Городских зданий просто не было видно. Только стены из серых глыб да башни сложенные из черного кирпича. И вместе с тем это был самый большой город в Мортавии. Он занимал большую площадь, и в нем жило почти четыре десятка тысяч жителей. Еще одной особенностью города было, то, что в нем были только одни ворота, к которым шла единственная дорога, вдоль которой сновали повозки с провизией и отряды королевских стрелков.

Герцог Вальпериус приказал своим людям выстроиться в парадном марше и махнул рукой, давая понять, что они должны ехать к воротам.

Ариан почувствовал волнение и с тревогой стал оглядываться по сторонам. Он поймал взгляд Мелицы. Девушка была бледна и испугана.

Настал долгожданный момент. Они въехали в городские ворота. Никто не стал их задерживать. Герцога Вальпериуса знали все, и никому из стражников даже в голову не пришло спрашивать у него разрешения на въезд.

Ариан гордо восседал в седле и вертел головой, осматривая город. Он был в костюме королевского пажа, который надел перед тем, как они оказались у городских стен. Это герцог заставил всех, в том числе и его, переодеться в парадные костюмы. На мальчике была коротенькая бархатная туника темно-зеленого цвета с рукавами фонариками, великолепно вышитая золотыми нитками, под ней еще более короткая рубашка из тончайшего похожего на шелк полотна золотистого цвета и с белым кружевным воротником. На голове его был берет из той же ткани, что и туника с черным петушиным пером, на плечах светло-зеленый плащик с черной плющевой подкладкой. И на тунике и на плаще и на берете были выбиты знаки Черной королевы: черная корона и спящая под нею змея, кольца которой свелись в непонятный иероглиф. А обут Ариан был в черные лакированные сапожки. В общем, у него был довольно живописный наряд, увидев который, Мелица только завистливо завздыхала и опять начала нести что-то про принцев и принцесс. Сама она тоже сменила свое знаменитое красное платье на серый и блеклый наряд служанки и сразу потеряла половину своего очарования. Из бойкой черноволосой девчонки-танцовщицы, которая может вскружить голову любому парню, она превратилась в незаметную и скромную девушку из прислуги в сером с белым фартуком платье и белом нелепом чепце, который зато очень хорошо скрывал ее лицо. Старый герцог знал, что делал, когда заставил ее надеть этот наряд.

Зато город, в котором они оказались, живописным или красивым назвать было трудно. Высокие каменные и кирпичные дома, похожие друг на друга, закрытые даже днем ставнями окна, невероятно узкие улочки, грязные лужи и кучи мусора в которых возились стайки оборванных и наглых ребятишек, сумрачные горожане, злые и все время с кем-то ругающиеся торговцы, крикливые женщины, и плюс ко всему этому ужасные запахи. Все это, да еще сырость и духота делали Блэкдрит городом достойным его названия.